Испанская Мадонна одиночества. XVI век.
Вчера в Бельгии был выходной -- Успение Богородицы. В Брюсселе с образом Мадонны можно встретиться повсюду, и на улице, и в пивной, не говоря уже о церквях, почти как в итальянских городах.(Не это ли, в том числе, имел в виду Брель, когда писал Avec de l'Italie qui descendrait l'Escaut). Но здесь речь пойдет об испанской NUESTRA SENORA DE LA SOLEDAD, которая по понятным причинам не вошла в предрождественский пост о брюссельских Мадоннах, который я сделала пару лет назад. А вот в Успение ее черед:
"Донна Мария? Редко кто знает, что обитает она в старом заброшенном храме, куда не лежит путь толпы. Она стоит в маленькой часовне , незаметная дева среди многих других, славных, лучащихся, окутанных в золотые плащи, украшенные рубинами и дивнымим жемчугом, увенчанных коронами. Истинные брабантки, они-то знают, отчего ликуют, они держат в руках ребенка, свое Дитя с яркими губами, а ведь Голгофа еще далеко... Но для Марии Испанской все это в прошлом. Она носит траур. Ее смуглое лицо, бескровные губы, тонкие руки и иссушенные горем веки – все говорит о бездонном смирении, о крайних пределах страдания. Она склонилась над пустотой, готовая упасть к подножью алтаря. Ангелы не поддерживают ее, и никакая сцена не разворачивается перед ее глазами. На стене за спиной у нее тело Распятого, мертвенно-бледное, слегка раздувшееся. Мать повернулась к нему спиной, ведь это мертвец. С мертвецом человек одинок. Одинокую донну Марию не замечают верующие, как сама она не замечает умершего. Чем схожа она с царицей небес литаний? Она лишь госпожа Одиночество, к которой если кто и придет помолиться, то редкие вдовы. Если мужчина – то значит глубокий старик. Для этих истерзанных душ донна Мария – предсмертный сон: эта смуглая дева спит стоя, ее успение уже началось..." ( Мишель де Гельдерод, NUESTRA SENORA DE LA SOLEDAD, перевод Сергея Шкунаева)
"Истинные брабантки, они-то знают, отчего ликуют, они держат в руках ребенка, свое Дитя с яркими губами,"